Главная » Стихи » Новые стихи

Новые стихи

Х Х Х

Уходите в море, корабли.
Оставляйте в дымке города.
Ты уже давно живёшь вдали –
С кем вы были как огонь-вода.

Ты уже с другими – как вода.
А они с тобою – как огонь.
Ты уже однажды навсегда
Поместила море на ладонь.

Виновата в этом только ты,
Что погасли все до одного.
Ведь огонь, он супротив воды
Ничего не может, ничего.

Захлестни любого, утоли,
Ты – такая вечная вода.
Уходите в море, корабли.
Оставляйте в дымке города.


Х Х Х

Он так играет на рояле,
Как будто грезит наяву,
А мне, как в детстве преподали
Искусство, так я и живу –
С тремя аккордами в активе.
Под них на кухне всё споёшь.
Но словно мне глаза открыли,
По телу пробегает дрожь…
И всё становится неважно,
И споры сходят на ничью,
Как на кораблике бумажном
Плывёшь по быстрому ручью:
Сначала просто интересно –
Жизнь, флейта, дудочка, труба;
Но – симфоническим оркестром
Вдруг начинается судьба!
Она вступает там, где нужно –
Где океан принять готов –
И ты теряешься жемчужиной
В такой гармонии миров.
Она вступает мощно, твёрдо,
Боль настигает, как гроза…
Я не хочу! Мне б трёх аккордов
Вполне хватило за глаза.


Х Х Х

Мне тридцать четыре. Двухтысячный год.
По Балтике белый кораблик плывёт.
Из Хельсенки в Таллин – рукою подать.
Зеркальная Твердь и зеркальная гладь.
И я посреди корабля –
Сама для себя земля.
Мне тридцать четыре. И там – позади –
Любовь с невозможной тоскою в груди.
И там – впереди – солнцем в море сверкая –
Мне видится точно такая.
И мне от зеркал никуда не сбежать –
Не надо, не надо меня отражать!
Да что ж это? Что ж это? Что ж это? Что?
В зеркальные двери – набросив пальто –
На палубу выйдешь – а палубы нет –
Пронзительный ветер и солнечный свет.
… Жить жизнью. И воду бортом рассекать.
И большего смысла уже не искать.
По Балтике белый кораблик плывёт.
И сын меня любит. И муж меня ждёт.


Х Х Х

В чём любви моей причина?
Что вдруг может покорить?
Этот жест, когда мужчина
Наклонился прикурить,
Как прохожему кивнул он,
За огонь благодаря...
Дым летит с московским гулом
За леса и за моря.
А до счастья - кто же знает –
близок путь или далёк?
Двери рая открывает
Сигареты огонёк.
Бог разглядывает с новым
Выраженьем на лице
Нас, стоящих на Садовом,
Очумительном кольце


Х Х Х

Я б не завидовала Анне –
Завидовать ей поздновато.
Но! Амедео Модильяни! –
Какая звукопись, ребята!
Какая лёгкая походка –
Монмартр, кафе, береты, блузы…
Какая редкая находка
Для русской утончённой музы.
Художники, эстеты, франты,
Случайные шальные франки.
Д Анунцио, Бодлер и Данте,
Цитируемые по пьянке.
Абсент, смеющийся в стакане,
Тоска по солнцу и Тоскане,
Набросок, сделанный в подарок,
Где линии, как нити парок…
И – гениальности на грани –
Бессмертным отраженьем в Лете –
Её лицо в оконной раме,
Его шаги в парижской рани –
На всё двадцатое столетье –
Ахматова и Модильяни.


Х Х Х

Просто гвозди в стенку вбили –
И не стало голо.
Хорошо, что мы купили
Зеркало – до пола.
И стихи в ночи слагая,
Я стою совсем нагая.
Спросишь: «Почему не спишь?»
У меня – глоток свободы.
Днём ведь так не постоишь –
Днём толпятся здесь народы!
А во тьме мои черты
Проступают дивно.
Вот меня какою ты
Видишь эксклюзивно.


Х Х Х

Они разъезжаются ночью
По городу в быстрых такси,
И снег разлетается в клочья –
Спаси меня, сердце спаси!

Сама ведь хотела (не так ли?)
Побыть хоть немного собой…
Кончаются в театрах спектакли,
Актёры уходят в запой.

Полюбят, поманят, закрутят,
Ну, что же попробуй – кружишь!
Неужто вот это и будет
На память про долгую жизнь?

Но ты ведь и здесь одиночка.
И ночь не приемлет таких.
Тебе б только выловить строчку
Из жизни безудержной их.


Х Х Х

Жизнь ничего не украдёт,
Она однажды всё воздаст вам.
И вдруг такая ночь придёт,
Где время сходится с пространством!

Достать до неба и до дна
Ты одинаково готова.
Ты с тем и там, где быть должна.
И нету ничего другого.

И всё срастается в душе,
И всё вокруг тебе послушно,
И на судьбинном вираже
Ты балансируешь воздушно.

И в кухне капает вода,
А в небесах звезда мигает.
И это слово – «никогда» -
Уже нисколько не пугает.


Х Х Х

Ещё люблю. Ещё не отболело.
Вот бабочка на занавеску села.
О, Господи, как хрупко всё вокруг.
И счастье нежно выскользнет из рук
И полетит в июльскую истому…
Держи его! Не отдавай другому!
Да нет же, не впрямую! За крыло
Хватать, конечно, бабочку не надо.
И пусть, и пусть в цветах чужого сада
Ей будет так же вольно и светло.
Но ты же знаешь, как спасти мгновенье
И счастье – без особого труда:
Возьми её к себе в стихотворенье –
И вот она с тобою навсегда.


Х Х Х

Жасмин расцвёл и радует глаза –
Ещё какие в мире чудеса?
И божия коровка на заборе,
И прочих мелочей прекрасных море,
Которых раньше я не замечала –
Несчастная любовь мне омрачала
Весь мир. И задохнуться в ней рискуя,
Я воспевала красоту мужскую –
И абрис губ, и контур подбородка…
И я смотрела трепетно и кротко,
Не понимая больше ничего.
Во всех, во всём я видела его.
Но сколько можно? Слёзы и разлука…
Трагедию побарывает скука.
Трагедия становится скучна,
И вот тогда кончается она,
Как будто с глаз спадает пелена.
И вот – другая в жизни полоса:
Жасмин расцвёл и радует глаза.


Х Х Х

Мы доплывали с ней до кораблей,
Туда, где глубина была такая,
Что донырнуть до дна уже нельзя.
Матросы с борта улыбались нам
И спрашивали – надо ли спасать.
Они картошку чистили на шхуне.
Там пахло рыбой, сигаретным дымом,
Там пахло Джеком Лондоном, короче,
И капитаном Греем, и Ассолью,
Вот только не хватало парусов.
Нам было по пятнадцать. С ней обратно
Мы возвращались, лёжа на спине
И глядя в небо, синее от света.
Матросы что-то вслед ещё кричали,
Смеялись и махали нам рукой.
Бок шхуны уменьшался постепенно
И постепенно убольшался берег,
Фигурки пляжа вырастали в рост.
Потом мы с ней мороженное ели
В кафе на берегу. И было видно,
Как наша шхуна уплывает в море.
И в жизни ничего не изменялось,
И не происходило ничего.


ДЖЕММА – ЖЕНА ДАНТЕ

Муза, ты в каком придёшь обличье,
Выберешь кого и почему?
Всем известно имя Беатриче,
Джеммы – неизвестно никому.

Кто свечу свечой заменит ночью?
Кто стакан наполнит молоком?
Только Биче видит он воочью,
А с женою словно незнаком.

Он поэт. Он боль свою умножит
Через песню, он раздует страсть.
Кто листки разрозненные сложит,
Соберёт их и не даст пропасть?

Кто, свою соперницу оплакав,
В вечность для неё откроет дверь?
А мужчина вечно одинаков –
Что века назад и что теперь.

Есть в судьбе вопросы без ответов,
И о них задумавшись не раз,
Отвергайте, девушки поэтов –
Жёны их увековечат вас.


Х Х Х

Не стишок, а так – ремарка,
Упражненье для души.
Алигьери и Петрарка
Жён прославили чужих.

Почему так происходит?
Это, ох, не нам решать.
Но гармонию в природе
Не пристало нарушать!

Богу сверху всё заметно,
А века проходят – вжих…
Нам приходится ответно
Воспевать мужей чужих.


Х Х Х

Чем диктуются стихи,
Если не любовью?
Пересчитаны грехи,
Перемыты кровью
И поставлены рядком
У преддверья рая.
И за кофе с молоком,
Что с тобой пила я,
И за прочие часы,
Коих так немного,
Их положат на весы
Перед ликом Бога.
Стрелка поползёт куда? –
Вовсе неизвестно,
Перетянут ли года,
Где жила я честно.
Богу всю меня видней
И анфас, и в профиль.
Может быть, всего честней
Был вот этот кофе…


СТРЕЛОЧНИЦА
Нине

Ото всех отдалиться, забыться.
И своих, и чужих сторониться.
Только домик, крыльцо и собака.
И вода из железного бака.
Печь топить и смотреть на поленья
Без обид, без потерь, без волненья.
Но… Ты слышишь, как движется поезд,
Рельсы глухо гудят, беспокоясь,
И тебе эту дрожь отдавая.
Ну, иди - ты одна тут живая!
Ты одна переводишь тут стрелки.
Все другие заботы так мелки!
Все другие земные заботы…
Нет ответственней этой работы.
Без обид, без потерь, без волненья.
Мир беспомощен в это мгновенье,
Как младенец, и сон его сладок.
Но поддерживать надо порядок.
Через годы, разочарованья,
Через страны, моря, расстоянья,
Через травки-былинки, планеты,
Через все мировые секреты,
Кои знать тебе вовсе не нужно,
Чтобы с Небом сотрудничать дружно –
Только сделать движенье рукою,
Дисгармонией не беспокоя
Мир. Чтоб не было в мире трагедий.
Поезд дальше промчится, проедет.
Огоньки его скроются где-то…
Не ищи никакого ответа.


Х Х Х

Ты просишь мыслей философских,
А не лирическую грусть…
Но я от улочек московских
В стихах никак не оторвусь.
И мне неинтересен вовсе
Космический на вещи взгляд,
Мне важно – почему ты бросил
Меня пятнадцать лет назад.
И почему сегодня снова
Со мной по лужам – в никуда…
Но ты - всё про «контекст» и «слово»,
Как и тогда, как и тогда.
Пора менять, что раньше было,
Чтоб удивляла рифм игра…
Наверное, ты прав, мой милый,
Менять, действительно, пора.
Тебя. И рифмы. И погоду.
Другими ритмами дышать.
А чем запомнимся народу,
Так это ж ведь не нам решать.


Х Х Х

Как славно шляться в дебрях Таллина,
Разглядывать витрины модные:
Какая кофточка – приталена,
Какое платьице – свободное.
Сидеть в кафешке у обочины,
Забыв судьбы моменты спорные,
Разглядывать сосредоточенно
Окошки здания узорные.
И дольку проглотив лимонную,
Я не звоню тебе! Ведь надо же
Оставить карту телефонную
Там на скамейке возле ратуши!
Впервые осознавши всё ж таки,
Что ты на свете – не единственный…
Мои духи оставят в воздухе
След и манящий, и таинственный…


Х Х Х

Встанешь где-то посредине
Жизни – ночью – в октябре –
К лунной припадёшь картине –
Сквозь окошко во дворе.
Вспомнишь, сколько всякой боли
Было здесь – в твоём дому,
Но не взмолишься – доколе,
И не спросишь – почему.
Пусть оплачено слезами
Всё, чем дышишь и живёшь,
То, что ты уже сказала,
Не задушишь, не убьёшь.
И спокойно, и сурово
Оттого глядишь в окно.
Не обманет только слово.
Только слово. Лишь оно.
Может, это и не ново –
Подводить такой итог:
Не обманет только слово.
Только Слово. То есть Бог.


Х Х Х

Мне говорят: «Ты где?» - а я в полёте!
Я упиваюсь мелочью любой.
Как хорошо сидеть в кафе напротив
Тебя и разговаривать с тобой.

И в целом мире только этот столик –
Он в облаках царит над суетой.
Слова ложатся сами прямо в столбик
И рифмой завершаются простой.

И, может, где-то солнце угасает,
А где-то люди проливают кровь…
Но в этот миг вселенную спасает
Любовь моя, любовь моя, любовь…


Х Х Х

Внешне он совсем не изменился,
Изменилось что-то там – в душе.
Год назад от счастья он светился,
А теперь не светится уже.
Очень глупо спрашивать мужчину:
«Почему не светишься? Ответь!»
Нужно просто, не узнав причину,
Мужественно в сторону смотреть.
Мужественно нежно улыбаться,
Словно всё по-прежнему пока.
И рукой щеки его касаться,
Только чтоб не дрогнула рука.
И, загадкой этой поражая
И чужих, и дальних, и своих,
Нужно жить, светиться продолжая -
Неостановимо – за двоих.
И глаза, как зеркала, умножат
В этом свете всю твою любовь.
И не засветиться он не сможет
Вновь!


ОДНОКЛАССНИКУ

Серый, Серёга, Серёжка,
Стой, задержись на немножко
В ракурсе этом случайном,
Где у доски отвечаем,
Где выпадает шпаргалка
На пол. Мне детства не жалко.
Я не была там счастливой –
Смелой, весёлой, красивой.
Это потом будет, позже.
Что ж мне так грустно, Серёжа?
Тихой была, никакою…
Что же с такою тоскою
Вдруг потянуло обратно?
Помнишь чернильные пятна
На ослепительно белом
Фартуке? Помнишь, как мелом
Были испачканы пальцы?
«Мы на Земле – постояльцы», -
Фраза из книжки про космос.
Мамой оставленный термос –
Чтоб разогреть не забыла.
Сколько дорог ещё было
Нам от ближайшего леса
До твоего «Мерседеса»?
Помнишь, в альбоме ракету?
Лучшего транспорта нету.
Манит созвездие девы:
«Что ж заблудились вы? Где вы?»
Тянут огни Козерога.
Как повезло нам, Серёга!
Ведь разминуться могли бы
Где-то в созвездии Рыбы
И не заметили б следа –
Овен, Стрелец, Андромеда…
Не повстречались бы, значит.
Космос – оранжевый мячик
С задней запущенный парты
В карту истрёпанной Спарты…
Где-то в глубинах вселенной
Нежностью чиркнет мгновенной –
Дружба – рука и шпаргалка…
Космос аукнется: «Жалко…»


Х Х Х

Музыкант на трубе
Просит мелочь так страстно!..
И тоска по тебе
Заполняет пространство.
Как удушливый смог,
Облепляющий щёки…
И любовь между строк,
Заслонившая строки,
Заслонившая тех,
Кем живу и болею.
И единственный грех
Оправдать не сумею:
Я меняюсь, в судьбе
Лишь одно постоянство –
Что тоска по тебе
Заполняет пространство.


Х Х Х

Я забыла, что надо краситься,
Я – природная, как озон.
Море пенится, море ластится,
Море в явь обращает сон.

Я в коротеньком сарафанчике,
Это нечего отрицать.
Что за взгляды мне дарят мальчики!
А я старше их лет на «цать».

Я – весёлая, не угрюмая,
Привкус персика на губе.
Я не думаю. Я не думаю,
Я не думаю о тебе!


Х Х Х

Да нет, я вовсе не пророчица,
Но своего дождавшись часа,
Другая женщина закончится,
Как долгий привкус ананаса,
Который съели в прошлом месяце.
А я - с тобой останусь, милый,
И поплыву в метро по лестнице,
Где столько всяких женщин плыло
С тобою вверх и вниз, и снова я
Глаза в глаза тебя увижу.
И вот тогда я стану новая,
И вот тогда мы станем ближе.


Х Х Х

На Садовой, Трубной или Мытной,
Где бродить назначено судьбой,
Я уже не буду беззащитной
И открытою перед тобой.
Буду я гулять - какая прежде –
Мёртвая, весёлая, одна -
Неподвластна никакой надежде,
Никакой любовью не больна..


Х Х Х

Вижу - рвутся незримые нити.
(Высоко не летай - поделом) -
Их случайно мой ангел-хранитель
Зацепил, пролетая, крылом.
Где-то вдруг обрывается скерцо,
В облаках произносится: "Ах!.."
Это падает-падает сердце,
Белый ангел мой в чёрных тонах...
Я последнему трепету внемлю.
Приближаются лес и цветы...
Не роняй меня с неба на землю -
С невозможной твоей высоты...


Х Х Х

Ты - моё ранение сквозное,
Ты - моя свобода и тюрьма.
Знаешь, так сады цвели весною,
Что казалось - я сойду с ума.
Так сентиментально, так банально
Облетала яблони пчела,
Жизнь воспринималась так буквально,
Словно раньше я и не жила.
И не нужно было ничего мне,
А теперь мне нужно всё вокруг.
Эту ветку белую запомню –
Главною из жизненных наук –
И тебя. Смущённый, поражённый
В ослепительном сиянье дня,
И вокруг, тобой преображённый
Мир жужжит конкретно для меня.
Стоя среди яблочного зноя,
Понимаешь - горе от ума.
Ты - моё ранение сквозное.
Ты - моя свобода и тюрьма.


Х Х Х

Он доведёт меня до сквера,
Накормит булочкой в "бистро".
Не уплывай, моя галера!
Не уезжай, моё метро!
Он благороден да и только!
Его тактичность душу жжёт!
Он это делает, поскольку
Меня щадит и бережёт.
Ему уже не нужно это -
Его влекут свои дела.
Не улетай, моя ракета,
Ведь там - космическая мгла!


Х Х Х

Разлюблю. Наступит пустота,
Вакуум - без воздуха и звука.
И опять всё с белого листа.
Господи, какая это мука!